Общение кабанов и синьорин

Другие имена: Велиал, Азазель, Мастема, Сатанаил – он же Сатана, уменьшенная и часто употребительная форма для обозначения «Нечистого» во времена позднего ветхозаветного периода и в неканонической литературе, где Сатана обретает имя, наиболее близко ассоциирующееся с единственным источником зла. Более того, пророк Захария в своей предпоследней Книге Ветхого Завета описал точный образ: «И показал он мне Иисуса, великого иерея, стоящего перед Ангелом Господним, и Сатану, стоящего по правую руку его, чтобы противодействовать ему. И сказал Господь Сатане: «Господь да осудит тебя, Сатана» (Книга Захарии, 3:1–2). Греческий перевод Еврейского Писания (известный, как Септуагинта – Перевод Семидесяти) в 3-ем и 2-ом столетиях до нашей эры также положил начало имени diabolos («клеветник», с греческого) или Дьявол. Обозначение же многих злых духов в Ветхом Завете Септуагинта заменила греческим daimonia, или демонами.

Комментарий Синьора Харакири: В недалёком будущем греческий перевод будет окончательно замещён албанским. И за Нечистым утвердится наиболее подходящее прозвище – «Аццкий Сотона».

Таким образом, сила, изначально предназначенная для услужения Богу в качестве инструмента наказания грешников («тёмная сторона» ветхозаветного Бога, Яхве, как продемонстрировано в Книге Иова) эволюционировала из сущности «сатана» (еврейское слово satan происходит от корня, означающего: «сопротивляться», «мешать» и «обвинять») в личность Сатаны, для которого сопротивляться, мешать и обвинять – вполне естественно. И в Новом Завете роль Сатаны – противостоять и мешать не только человечеству, на чьём поле ему успешно помогают злобные духи и демоны, но и царству Божьему, так долго, как он только будет способен.

Комментарий Синьора Харакири: Всё могло сложиться иначе, кабы злобные животные аккуратно складывали свой кал в пакетики и выбрасывали в урны. Но, засрав планету, выдали себя смрадным запахом и не успели завершить ни одного грандиозного и злобного плана.

На самом деле, идеи Иудейского Апокалипсиса и Ветхого Завета о Сатане повлияли на совокупность представлений о Дьяволе и его приспешниках в Новом Завете. Для авторов Нового Завета Дьявол был самим олицетворением зла; он же был вместилищем сонма пороков, эксплуатирующих идеи из апокалиптической литературы, разрабатывавшей теорию о том, что Нечистый возглавляет войско злых ангелов. (В Новом Завете падшие ангелы, ведомые Сатаной, бьются с небесными ангелами, ведомыми Архангелом Михаилом, согласно Откровению Иоанна Богослова). Унаследованы были и старые имена. Нечистый обозначается как Сатаной или Дьяволом (самое частое), так и Велиалом, Вельзевулом и другими. Сатана предстаёт как искуситель, обманщик, обломщик и вредитель – наверное, нигде это не выражается так ясно, как во время искушения Иисуса, чтобы тот отказался от миссии по спасению человечества, как изложено в синоптическом Евангелии от Матфея, Марка и Луки.

Комментарий Синьора Харакири: Сатана настолько коварен, что умудряется искушать большинство из нас, вселяя по утрам крамольную мысль – размозжить будильник о стену и спать дальше, забив палку-копалку на работу и эволюцию.

Тем не менее, хотя во всех книгах Нового Завета его статус возвеличен, а упоминания о могуществе и приспешниках широко распространены, никакой систематической теологической структуры для Сатаны так и не представлено. То есть, задачу воплощения Дьявола оставили ранним богословам и Отцам Церкви: составление «биографии», прописывание особых взаимоотношений с Богом и повседневной христианской жизнью. Ранняя церковь продолжала цепляться за извечные фундаментальные вопросы. Такие, как природа Бога и Троицы (Отца, Сына и Святого Духа). Её задача лишь сильнее запутывалась от избытка неканонических сюжетов, пока в 4-ом столетии нашей эры не был утверждён канон Нового Завета. Неканонические Книги Адама и Евы были одними из сочинений, создавших повествовательное описание и объяснивших причины падения Сатаны, в процессе становления психологической личности, приукрашенной в течение последующих столетий. Падение Сатаны, как событие, в Новом Завете не описано.

Изображение ада с правой части триптиха «Мирская суета и Божественные избавления» Ганса Мемлинга (1485 г). Триптих служит напоминанием. В его центральной части изображена красавица, держащая зеркало. С правой секции триптиха на неё нападает скелетоподобная Смерть. А на правой – вот этот пылающий ад. У дьявольской фигуры все знаки зверя: лапы, крылья летучей мыши, рога и второй лик на животе – средневековая эмблема, помечающая его, как Сатану.

Комментарий Синьора Харакири: Вероятно, лицо на пузе служило для дополнительного искушения грешниц, стоящих пред Сатаной на коленях. Пока они занимались делом, оно нашёптывало различные крамольные идеи и гнусно подмигивало.

Самое первое изображение (примерно 520 год н.э.) показывает Сатану, одетого в красное, как ангела, стоящего перед Христом – на мозаике Сан-Аполинаре Нуово (Равенна, Италия). Решение создателя равеннской мозаики – одеть Сатану в красное, было знаменательным. Красный – цвет крови, огня, а также – суровый оттенок знойной пустыни, которая и для древних евреев, и для египтян означала лишь неурожай и голод. Джеффри Бартон Рассел отметил: «Возможно, что краснота Сета (египетского бога разрушения) надоумила сделать красный – вторым популярным цветом для христианского Дьявола после чёрного». Средневековая традиция предусматривала, что зло редко было способно укрыться под благостной личиной. Короче говоря, зло обычно и выглядело злобным. Поэтому Сатана в средневековых изображениях – это зачастую гротескная комбинация человека и зверя, внешняя личина выдавала его внутренний порок. Выдающие его черты: рога, раздвоенные копыта, хвост, зловонное серное дыхание, чёрная кожа и красные глаза. Он хромает, так как упал с небес, и имеет дополнительное лицо на брюхе, там, где должны быть гениталии, на коленях и ягодицах. Художники для вдохновения также обращались к языческому богу Пану и перенимали его ключевые признаки: волосатость, козлиные рога и, очень часто, увеличенный фаллос. Таким образом, большинство старых богов из предыдущих политеистических религий превратились в демонов новой веры.

Комментарий Синьора Харакири: Аналогично большинство советских бюрократов, доведших своей трусостью и алчностью нашу Страну до апокалипсиса-перестройки, успешно мутировали в копрофаков, верных идеалам демократии. Только рожки козлиные не спрячешь.

Для изображения демонов и чудовищных сущностей у художников были развязаны руки в плане творческой свободы. Будучи олицетворением отпрысков своего повелителя, Сатаны, и унаследовав жуткую схожесть с ним, демоны могли принимать почти любую форму. На волне интереса художников к Сатане и демонам, случившегося в XII веке, львиная доля шедевров того времени была посвящена демонам, чудовищам и, собственно, самому Сатане. Практически все демоны были омерзительны – как антипод (физический и духовный) ангелам. И художники прибегали к многообразию зверских идей, чтобы изобразить зло очевидным. Чудовищные метаморфозы подчёркивали тезис о том, что злу нет места в мироздании.

Комментарий Синьора Харакири: Спасти голову монарха в условиях революций и реформ может только абсолютное приравнивание этого самого монарха (со всеми его атрибутами и псевдовластью) к музейному экспонату. Опять же, можно его показывать за деньги туристам – пополнять «народный» бюджет.

Наиболее частым сюжетом в раннем средневековом искусстве было падение Сатаны и восставших ангелов. Событие использовалось не только для объяснения исключительности Сатаны на фоне его свиты, но также, чтобы акцентировать внимание на природе его греха. Не такого, как у человека, который согрешил лишь только тогда, когда его искусили (Змеем, Дьяволом в Раю). Грех Сатаны во много раз хуже, ибо его никто не провоцировал. Сатана не хотел поклоняться Богу и возжелал его трон. Изгнание Сатаны из Рая – наказание за его неуёмную гордость. Как только Сатана и его свита пали, они почернели. Ладони и стопы превратились в копыта, ногти – в когти, носы – в клювы, роскошные крылья из перьев – в обтянутые кожей, как у летучей мыши.

Комментарий Синьора Харакири: Экстремистские высказывания в отношении действующей власти никогда ничем хорошим не заканчивались.

Уродство демонов нигде не представлено так богато, как в сценах Судного дня, которыми изобилуют Средние века. В резьбе, образах и настенной живописи эти сцены представляют тревожные и пугающие картины того, что произойдёт, если вы не живёте, как добропорядочный христианин. Для богобоязненного средневекового сознания трубы, возвещающие начало Судного дня, могли протрубить в любой момент. Вот, почему большая часть изображений в этом цикле датируется именно средневековым периодом. И лишь с приходом Ренессанса мотивация человеческих поступков стала постепенно возобладать над неуклюжими попытками сослаться на сверхъестественные явления.

Комментарий Синьора Харакири: Обидно, что Ренессанс давно закончился, и мы сползаем обратно в пучину мракобесия.