Общение кабанов и синьорин

В предыдущих частях цикла мы увидели, как демонов, приспешников Сатаны, изображали в виде полной противоположности ангелам. И как художники раннего Средневековья использовали всё богатое разнообразие художественных приёмов, дабы подчеркнуть демоническую, зверскую и, самое главное, языческую природу адских пособников в возмездии Дьявола.

Насколько для средневековых христиан были реальны святые (в качестве посредников между смертными и их Создателем), так и пособники Сатаны распространились на земле, чтобы терзать и повергать в страдания детей человеческих. С точки зрения средневекового христианина, демоны были повсюду, и приходилось опасаться масок, за которыми те могли скрывать свою сущность. В VI веке Святой Григорий Великий (Двоеслов), он же впоследствии Папа Григорий I, в своих «Диалогах» детально расписал деяния демонов, предостерегая от их влияния. В своём труде «Моралии (Толкование) на Книгу Иова» он составил список семи смертных грехов, перечислив их в порядке нарастания пагубности:

1. Luxuria (излишняя расточительность, неслыханная роскошь, впоследствии трансформировавшаяся в прелюбодеяние).
2. Gula (чревоугодие).
3. Tristia (уныние).
4. Avaritia (алчность).
5. Ira (гнев).
6. Invidia (зависть).
7. Superbia (гордыня или высокомерие).

Комментарий Синьора Харакири: Неспроста расточительность (и без того самый лёгкий из грехов) постепенно реформировали. Негоже было бросать тень на невинные привычки копрофаков. Зато для удержания в узде быдла остаётся целый ассортимент запретов: из-за склонности к чревоугодию, простолюдин будет жаловаться на скудный рацион; вследствие алчности, начнёт скупиться на подати и пожертвования; а зависть к дорогим часам и каретам неизбежно выльется в гнев и бунт против элиты. Поэтому логично запретить всю эту ересь уже на умозрительном этапе: увидел, как барин кушает колбасу, возжелал – и тут же обрёк себя на вечные муки Ада.

Это была переработка более ранней (IV—V век) подборки проступков и губительных страстей греческого монастырского теолога Эвагрия Понтийского (345 г.р.) «Учение о восьми помыслах». А также учения «Восемь главных страстей» за авторством Иоанна Кассиана, написанного в 420–429 годах.

Комментарий Синьора Харакири: Как видим, изначально грехов было всё-таки восемь. Какой же смертный грех Папа Григорий упразднил из-за неактуальности? Увлечение мальчиками-хористами? Нажива на свечках? На табаке?

«Психомахия» (или «Битва за душу»), которую в V веке написал Пруденций, также оказала значительное влияние на учреждение канона добродетелей и страстей. Для Григория, как и для его более ранних предшественников, утяжеление степени греха тождественно нарастанию эгоцентризма, сосредоточению человека на его собственном «я» (что порождает проступки против проявления любви к Богу). Поэтому гордыня, по замыслу авторов списка, и является самым вопиющим из грехов. Уныние впоследствии заменила acedia (духовное нерадение, праздность, лень) – отказ от следования воле Создателя.

В Средние века семь смертных грехов играли важнейшую роль для демонстрации светскому обществу способов искушения Дьяволом. А также для того, чтобы вдохновлять людей на противостояние соблазнам. Так каждый из смертных грехов обрёл свою противоположную добродетель: целомудрие противостояло прелюбодеянию, воздержанность – чревоугодию, великодушие – алчности и т.д. вплоть до христианского смирения, противостоящего гордыне. Ведь именно гордыня привела к низвержению Люцифера с небес, а самолюбие отвлекает христианина от всецелого посвящения себя Богу. Бесчисленные «жития святых» (в частности, Святого Антония, отшельника, который достойно вытерпел в пустыне нападки орд нечисти) также были призваны проиллюстрировать уловки Дьявола в его попытках заполучить человеческие души.

Комментарий Синьора Харакири: Гордыне по шкале греховности определена самая отягчающая степень. Казалось бы, почему в ответ на плевок в лицо нужно смиренно утереться? Почему Бога огорчает, если оплёванный заедет наглецу кулаком в рыло? И почему Создатель наоборот – не придаёт значения, когда чиновник крадёт деньги из государственного бюджета? Ответ прост: нужно просто перестать грешить, завидуя успешным людям и задавая идиотские вопросы.

Само собой, наиболее ранние отсылки к искушению человечества относятся к Книге Бытия. Склонив Еву отведать яблоко с Древа Познания Добра и Зла, Дьявол в обличии змея спровоцировал изгнание Адама и Евы из Эдемского сада. Вследствие подобного грехопадения, Адам, Ева и всё последующее человечество были обречены на борьбу, муки и смерть. Моральное падение человечества означало, что искупление придётся выстрадать.

(глава 3)

Справа. На этом витраже Линкольнского собора (Линкольн, Англия) показано, как Ева получает яблоко от Змея и делится им с Адамом. Плод с Древа Познания Добра и Зла был единственным, что Бог запретил Адаму и Еве в Эдемском саду. Прознав об этом, Сатана под личиной Змея догадался, как можно низвергнуть человечество и, тем самым, досадить Богу. Змей-искуситель прельстил Еву перспективами познания, сыграв на её самолюбии. Употребление запретного плода принесло миру боль и смерть: Ева и все последующие женщины были наказаны муками деторождения; а Адам и последующие мужчины были обречены на тяжкий труд, добывая пропитание. И те, и другие начали ощущать жару и холод – Рай был утрачен. Комментарий Синьора Харакири: Получается, что потребительский кредит – это некий чит-код, помогающий «хакнуть» божественное наказание. Берёшь поочерёдно деньги в различных банках, забиваешь на работу и наслаждаешься «запретными плодами». А искуплением пусть дети и внуки занимаются. Главное – не попасться в цепкие лапы коллекторов, подосланных циничным Искусителем.

Вверху. Уильям Блейк, «Ева, искушаемая Змеем», 1799–1800. Подобное фантастическое изображение райских кущ, выполненное экспериментальным способом при использовании камеди и золота на медной основе (что в наши дни, к сожалению, приводит этот шедевр к порче), могло родиться только в богатом и неординарном воображении Блейка, несмотря на то, что первоисточником был Ветхий Завет. Беспечную Еву совершенно не смущает гигантский Змей, обвивший её своими чудовищными кольцами, словно петлёй. Всё её внимание сосредоточено на получении запретного плода, которым Змей её искушает. Спровоцировав подобный акт неповиновения, Сатана добился своего и нанёс урон человеку, самому совершенному творению Бога. Неподалёку, тоже обвитый кольцами, спит Адам, не подозревающий о надвигающейся беде.

Комментарий Синьора Харакири: Интересно, когда лаборант подбрасывает подопытной мышке кусочек сыра, а при попытке его схватить, херачит несчастную тварь электрическим током – означает ли это, что лаборант действует так исключительно от безмерной любви к животному?