Общение кабанов и синьорин

03.01.2016

Студент, в курсе первом

Читаю вот опусы о том, как люди учились, как постигали свои университеты, и невольно содрогаюсь от своих воспоминаний. Я тоже учился в институте. Точнее, в институт я поступил, а учился уже в академии – при развале СССР, наш Одесский Инженерно-Строительный Институт (ОИСИ или на мове ОИБИ) переименовали в Одесскую Государственную Академию Строительства и Архитектуры. Причем, кроме вывески нихрена больше не изменилось, кроме того, что нас пугали страшными на тот момент словами: «бакалавр» и «магистр», но при мне так и не ввели ни того, ни другого. Потому я до сих пор смутно представляю – хорошо это или плохо, хотя мне, по большому счету, было пофиг!
Невольно вспоминается повесть Войновича «Хочу быть честным», где герой поступил в строительный институт, потому что у него было ранение в ноги, и строительный был просто ближе всех других институтов. У меня, конечно, никакого ранения в ноги не было – тут мне несказанно повезло, но проваландавшись на подготовительных курсах Одесского политеха, я понял, что на ФАВТ я не поступлю, даже если начну учить весь тот бред, который нам там преподавали. Кстати, 30% народа из моей группы на курсах я потом встретил на своем факультете в строительном, чему был приятно удивлен.
Я всегда был распиздяем в учебе. Даже несмотря на то, что учеба в физмате как бы обязывала что-то учить, хуй я клал на эти обязательства, ибо спермотоксикоз отшибал не только желание учиться, но и толкал на всяческие дурацкие поступки, за что я регулярно был йобан практически всеми учителями. Ну, может, за исключением молодой подруги, которая нам давала основы информатики, и то лишь потому, что как я теперь понимаю, бухло и ёбля мешали ей адекватно реагировать на окружающую действительность.
Так вот, учился я никак, точнее никак я не учился, что, в общем-то, не мешало мне учиться на «хорошо». Я был слеп, как камбала, и, ясен пень, очки не носил, так что даже сидя на первой парте, я не видел нихуя написанного на доске. Условия задач мне все время писал сосед по парте, в то время, пока я решал его вариант. Теперь он – неибаццо какой-то начальник в Порту, я же, как был распиздяем, так им и остался, что впрочем, закономерно.
Так вот, так приключилось, что была у нас невъебенная возможность совместить выпускные экзамены в школе со вступительными экзаменами в строительном институте. Чем я и не преминул воспользоваться. А хуле…
При всем своем распиздяйстве и навалившихся пьянках, я сдал экзамены с одной четверкой. Итого 9 баллов при проходном 6–7.
Не дожидаясь результатов, мы с корешами, вооружившись канистрой вина, чухнули на Днестр на рыбалку. За что и получил пизды от родителей по приезде.
Но бит был не шибко, ибо уже и ежу было понятно, что в институт таки я поступил. Хотя, как мне кажется, родители и до сих пор не верят, что это все правда, ибо считают меня идиотом от рождения. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В курсе первом
Семестр первый, пристрелочный

Это обшарпаное здание - корпус нашего факультета на улице Комсомольской (Старопортофранковской)

Идти в институт было реально стремно. Я же был уверен, что там мне придецца учицца, а не шароебиться, хотя бывалые утверждали, что первый курс – это все херня, чисто шара! Верилось с трудом, терзали смутные сомнения, и они меня не обманули!
Если честно, начало учебного процесса помню смутно, да и поучится сразу не очень-то и получилось. Наш факультет, наверное, единственный во всей Одессе был отправлен в колхоз.
О колхозе можно рассказывать много. Убирали мы то ли сахарную, то ли кормовую свеклу. Выработка нас сперва шокировала – в день нужно было собрать тонну этой поебени, но потом, как выяснилось, мы зря шугались! Тонна свеклы – это от силы два часа ненапряжных физических упражнений. Все остальное время, забив на наследие Стаханова, мы пиздили арбузы и дыни с соседней бахчи и поглощали их в соседней посадке.
Потом ехали на обед и отдых. Потом нас вновь за каким-то хуем везли в поле, но, ввиду того, что дневная норма была выполнена, мы опять пиздили чудо-ягоды, жрали их и спали все в той же посадке. Так продолжалось недели две, пока мы таки не добили вверенное нам поле.

Да, это мы в том самом колхозе

Ясное дело, по вечерам было бухло, ёбля и пестни у костра, который мы разводили на близлежащем кладбище. Аборигены народом были мирным, потому эксцессов с ними никаких не было, а винищем они нас угощали на шару, и мы, ясное дело, не позволяли себе пренебрегать гостеприимством.
Единственный косяк был связан с едой. Кормили нас блюдами разными, но визуально они мало отличались одно от другого – все было похоже на красную жижу, и только черпанув ложкой, можно было выяснить, чем нас потчуют на этот раз: борщом, гречневой кашей или тушеной картошкой. Правда, мы добыли на разгрузке пару мешков картофана и по ночам восполняли недостаток разнообразия в еде, жаря ее в количествах просто немеряных.
Потом мы забили на сельское хозяйство, собрали клумаки и съебались обратно в родные пенаты, воспылав неибаццо какой страстью к учебе.
Правда, и тут мне не пофартило – учиться у меня вновь не получилось. Меня настигла «желтуха», выбив на месяц из стройных студенческих рядов.
Не буду рассказывать, как мне болелось, хотя реально болелось весело. Правда я нехило продулся в секу, но моя стипендия в 150 советских рублей позволяла мне шиковать.
Больница забрала месяц жизни и почти треть семестра, а напоследок мне еще дали свободное посещение занятий. Не нужно, думаю, говорить, что я посчитал своим законным правом пользоваться этой халявой на все 100%, то есть на все две недели. В результате, на учебе я появился только в середине ноября.
Сказать, что я ничего не знал – это ничего не сказать. Я не знал даже некоторых преподавателей! Но у меня была железная отмазка – я пал жертвой колхоза, в котором, как все логично посчитали, я заразу и подхватил.
К сессии я имел отсутствие знаний, унылую морду лица и аусвайс от декана, в котором черным по белому была написана причина моего отсутствия в течение долгого времени на учебе и, соответственно, отсутствия знаний в моей башке. Но даже с такой бумагой я сдал экзамен по физике только в мае. Но это уже другая история – это история второго семестра…
Семестр второй, обкаточный
Учился я, как уже, наверное, стало понятно в Одессе, а вот жил по-прежнему в Ильичевске. Нам, ильичевским, общаги не давали ввиду отсутствия посадочных мест – в нашей общаге жили еще и архитекторы, чья общага была на ремонте, но нас это не сильно и огорчало. Добираться до Одессы было не тяжело. Добирались в основном посредством электрички, которая тогда еще ходила. Ездили, ясное дело, почти на шару, покупая по студенческим проездные билеты на месяц, но пользуясь ими годами, если повезет, конечно.
Единственное, просыпаться надо было в 6 утра, потому что электричек утренних было две: одна в 6.40, другая – в 7.30. На первой приезжали почти за час до занятий, на второй опаздывали на полчаса на первую пару. На первом курсе мы еще ездили на первой…
Чем в электричке можно заняться? Правильно! Играли в карты или спали. Сколько было сыграно партий в «клабар» и «тысячу», сколько было расписано «пулек» в преф – просто не счесть!
Как я уже говорил, сессию зимнюю я не сдал, что повлияло на мое госдовольствие – стипендию мне не платили! Но… платили так называемые «хлебные» – пособие для иногородних, коим я являлся, в размере 40 рублей. Опять же, советскими, хотя уже тогда в обиход стали поступать «купоны» – такой себе рублезаменитель. Причем, настолько все было заажиотажено, что меняли купоны по курсу к рублю 1:2. Мне тогда единовременно дали 200 карбованцев, которые я честно пожертвовал в семью, сам оставшись на хую.

Теги: бисер, за жизнь, студенчество
Количество показов: 12513
Автор:  PANZER
Количество голосов:  3
Рейтинг:  3.48