Бложики

Человечество стареет - это знают все. Увеличение продолжительности жизни и параллельно падение уровня рождаемости, дающие характерный перекос в демографических возрастных пирамидах - притча во языцах. Мало кто задумывается над тем, что человечество заодно впадает в маразм - и не в переносном, а в буквальном, медицинском смысле слова.


.

.

Это - струльдбруги. Их уже очень много на планете Земля, и с каждым годом становится все больше.

В отличие от обитателей свифтовского Лаггнегга, нынешние струльдбруги не обладают ни родимыми пятнами, ни бессмертием. Однако, еще даже не успев получить дары бессмертия, человечество уже успело столкнуться с теми проблемами, которыми оно чревато и которые предвидел сверхчеловеческий провидец Свифт.
.

.
Джонатан Свифт (1667-1745)

Социальный и научный прогресс существенно увеличил продолжительность человеческой жизни  - пока что только в развитых странах, но это вопрос времени. Увы, в основном продление жизненного срока происходит за счет сенильного (старческого) периода. И сколь бы мы не тешили люди себя фантазиями о том, что в наше-де время люди стареют позже, чем раньше,  стрелки биологических часов по-прежнему продолжают свой неумолимый ход, в положенный срок превращая нас в немощных стариков.

В стариков, которым пора умереть, но которые не умирают.

"Вопрос, стало быть, не в том, предпочтет ли человек сохранить навсегда свежесть молодости и ее спутников - силу и здоровье, а в том, как он проведет бесконечную жизнь, подверженную всем невзгодам, которые приносит с собой старость" (Д. Свифт)

И все бы ничего, если бы не одно обстоятельство.

В начале прошлого века было совершено очередное непреднамеренное открытие. Как Колумб, ища обходных путей в Индию, наткнулся на Америку, так немецкий психиатр и невропатолог Алоиз Альцгеймер, разыскивая в посмертных мозговых препаратах патоанатомический субстрат "раннего слабоумия" (позже эиу болезнь  переименуют в шизофрению) обнаружил сенильные бляшки, состоящие из амилоида и разрушенных отростков нервных клеток, а так же нейрофибриллы - жгутики и клубки, выделяющиеся при импрегнации серебром. Этим микроскопическим изменениям на макроскопическом уровне соответствует атрофия мозга, а на клиническом - симптомокомплекс с нарушением ориентировки, внимания, концентрации, памяти и поведения, получивший красивое, но страшное название - деменция.


.

.
Алоиз Альцгеймер (1864-1915)
.
Разновидностей деменций очень много. Что называется - на любой вкус. Какие из них хуже? Все хуже. Бывает, что деменция стартует так остро, что близкие могут назвать чуть не точную дату начала болезни. Но чаще она начинается исподволь, так что сначала даже специалисту трудно понять, в какой момент "нормальные" старческие чудачество, ворчливость, забывчивость перекипают в полноценный патологический процесс.

"По достижении восьмидесятилетнего возраста, который здесь считается пределом человеческой жизни, они не только подвергаются всем недугам и слабостям, свойственным прочим старикам, но бывают еще подавлены страшной перспективой влачить такое существование вечно. Струльдбруги не только упрямы, сварливы, жадны, угрюмы, тщеславны и болтливы, но они не способны также к дружбе и лишены естественных добрых чувств, которые у них не простираются дальше чем на внуков. Зависть и немощные желания непрестанно снедают их, причем главными предметами зависти являются у них, по-видимому, пороки молодости и смерть стариков. Размышляя над первыми, они с горечью сознают, что для них совершенно отрезана всякая возможность наслаждения; а при виде похорон ропщут и жалуются, что для них нет надежды достигнуть тихой пристани, в которой находят покой другие" (Д. Свифт).

Главный симптом - расстройство памяти. Но к нему нередко присоединяются и другие - депрессия, бред, галлюцинации. Нередки и случаи агрессии. "Тихие" деменции, ограничивающие чисто мнестическими расстройствами, можно считать еще большой удачей - если не для самих больных, то, по крайней мере, для их родственников.

"Наименее несчастными среди них являются впавшие в детство и совершенно потерявшие память; они внушают к себе больше жалости и участия, потому что лишены множества дурных качеств, которые изобилуют у остальных бессмертных" (Д. Свифт).

Первой страдает краткосрочная память: больные теряют способность воспринимать, хранить и воспроизводить новую информацию. Затем постепенно начинает разрушаться память на давние события, причем стирание информации происходит в обратном хронологическом порядке - от настоящего к прошлому, так что свое детство эти люди помнят лучше, чем свои зрелые годы.


"В разговоре они забывают названия самых обыденных вещей и имена лиц, даже своих ближайших друзей и родственников. Вследствие этого они не способны развлекаться чтением, так как их память не удерживает начала фразы, когда они доходят до ее конца; таким образом, они лишены единственного доступного им развлечения" (Д. Свифт).

Понятно, что о дееспособности этих людей говорить не приходится. Вопрос лишь в том, кто возьмет над ними официальное опекунство. Чем дальше, тем реже за это дело берутся дети или другие близкие родственники: в современных условиях кризиса (чтобы не сказать - гибели) традиционной семьи и распада связей между поколениями даже здоровых стариков воспринимают как тяжкую обузу, а что уж говорить о дементных? Нередко вся опека сводится к помещению их в специализированные дома престарелых (в лучшем случае, а то и в хронические отделения психиатрических больниц), причем плата со их содержание берется из их же пенсии, так что своим детям они не стоят ничего.

Как только струльдбругам исполняется восемьдесят лет, для них наступает гражданская смерть; наследники немедленно получают их имущество; лишь небольшой паек оставляется для их пропитания, бедные же содержатся на общественный счет. По достижении этого возраста они считаются неспособными к занятию должностей, соединенных с доверием или доходами; они не могут ни покупать, ни брать в аренду землю, им не разрешается выступать свидетелями ни по уголовным, ни по гражданским делам, ни даже по тяжбам из-за границ земельных владений (Д. Свифт).

Зато всему обществу в целом содержание дементных больных обходится в немалые деньги. Пенсионная система ряда государств уже начинает испытывать перегрузки. А между тем, число долгожителей на Земле продолжает расти, и параллельно растет число больных деменцией.

Потому что среди факторов риска при деменции на первом месте стоит именно возраст. Статистика страшна и неумолима: в возрасте 65-69 лет деменцией страдает от 1 до 1,5% населения, от 70 до 74 - 3-4%, 75-79 - 5-7%.... Уже не слабо, да? А дальше, после указанного еще Свифтом возраста в 80 лет, начинается нечто лютое:

От 80 до 84 лет - болеет каждый десятый
От 85 до 89 лет - каждый пятый
От 90 до 94 - каждый третий
От 95 - каждый второй.

Данные о людях старше ста лет разнятся по странам, но, в целом, оптимизма не внушают - от 53,6% в Дании до 100% в Нидерландах.

А медицина, как это часто бывает, бессильна? Не то чтобы совсем, но пока что дела и впрямь обстоят неважно. Нейролептиками и антидепресантами можно купировать сопутствующие расстройства, но не вернуть человеку потерянную память. Что до собственно антидементивных препаратов, то они, в лучшем случае, лишь слегка тормозят процесс рапада личности. Много надежд возлагалось на препараты, вызывающие выработку антител к бета-амилоиду - это позволило бы оборвать формирование сенильных бляшек и предотвратить развитие деменции; увы, испытание пришлось прервать из-за тяжелых побочных эффектов. На сегодняшний день есть еще пара-тройка заготовок, но они пока еще не стадии доклинических испытаний, и оснований ждать прорыва нет.

Одно хорошо - перспектива такой незавидной жизни позволяет легче принять неизбежность смерти.

"Читатель легко поверит, что после всего мной услышанного и увиденного мое горячее желание быть бессмертным значительно поостыло. Я искренне устыдился заманчивых картин, которые рисовало мое воображение, и подумал, что ни один тиран не мог бы изобрести казни, которую я с радостью не принял бы, лишь бы только избавиться от такой жизни" (Д. Свифт).